ОТ ГОРОДЕНЦЕВА ВЛАДИМИРА НИКОЛАЕВИЧА
И
ЕГОРОВА ЕВГЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА
ЕГОРОВ ЕВГЕНИЙ, ГОРОДЕНЦЕВ ВЛАДИМИР.
Городенцев:
Конец 60-х начало 70 годов - в Зарайске пошёл «бум» электронной музыки. Я имею ввиду музыку, с применением электронных инструментов. Появились электрогитары, плюс, так называемые, клавишные «пианолы» и так далее. И в моей памяти осталось, что в Детском парке (другое название: «Парк Металлистов» – Прим. ред.) играл ансамбль «Ритм». Этот ансамбль был от Механического завода. Там была такая деревянная «коробочка», и там, как раз, играл этот ансамбль. Кого я оттуда помню, это обязательно: Шустов Анатолий (клавишные, иногда – гитара). Тогда у меня ещё был жив папа, он был участников художественной самодеятельности, и я ходил с ним, и там в первый раз увидел, как загубили гитару. Пришёл человек и спросил: «Это электрогитары?» Электрогитары включались в усилитель, а он взял провод от неё и воткнул в электророзетку. Эффект был, конечно, хороший. И тогда я в первый раз услышал, как музыканты выговаривают друг другу то, что они думают и так далее… и так далее…
После этого время пошло. Мы этим всем загорелись. Что же такое электрогитары? Появились фильмы. «Песни моря», кажется (фильм совместного производства Россия – Румыния 1970 год. В ролях: Наталья Фатеева, Дан Спэтару - популярный в Румынии эстрадный певец, выступавший с лучшими оркестрами лёгкой музыки. Род.в 1939 году.Ему принадлежит мировой рекорд по продолжительности аплодисментов публики (16 минут 19 секунд) Это произошло в 1967 году на международном фестивале в кубинском городе Варадеро.Умер от инфаркта миокарда в 2004 году. Похоронен на кладбище Беллу в Бухаресте. На его похоронах присутствовало более 10 тысяч человек – Прим. ред.).
У нас в пятой школе был кружок по физике. Нас там учили делать звукосниматели и акустику. Иногда воровали телефонные трубки из телефонов-автоматов. Потом всё же научились делать сами. Из дров пилиликорпуса для электрогитар, рассчитывали мензуры для для грифов).Потом появился свой вокально-инструментальный ансамбль на базе своего класса. У нас ничего не было, и поэтому все приходилось делать самим, это был я, Женя Егоров, Володя Буслаев. Из аппаратуры был – школьный «кинап» (звуковой усилитель от киноаппарата «Украина» - прим. Ред.). Где-то даже выступали. Потом мне подарили какой-то «ящик на транзисторах». И мы, чтобы никому не мешать, уходили за кладбище, и там в овраге что-то пели, играли нашу «попсу». Помню, мы отрепетировали песню «Гренада». Она у нас прошла. Потом мы с ней выступали даже на конкурсе, и дело пошло. У нас в школе были и более грамотные товарищи, которые были покруче нас и мы брали с них пример ( например, у нас в школе учился Карасёв-старший. Это сын директора музыкальной школы Карасёва). Вобщем дело пошло…..
К тому времени моя старшая двоюродная сестра Волкова Татьяна познакомила меня с ее одноклассником товарищем Рощиным Сергеем, который учился уже в университете. Он стал мне привозить хорошую музыку. Это были «Beatles», «Ventures» и другие группы. Записи были на плёнке. У нас к тому времени были уже магнитофоны.
Егоров:
Ты немного упустил сказать. Тогда у нас в школе были «Агитбригады». И мы с этим «кинапами» ездили на лошади, запряжённой в телегу, куда-то в деревню, и там выступали. Это было весьма интересно.
Городенцев:
Потом директор школы (Липович Раиса Матвеевна) выделила нам деньги. Мы с лаборантом, Валера его звали, поехали в Москву и купили настоящую электрогитару. Это была первая «фирменная» гитара в школе.
После этого я узнал, что есть такая группа «Альтаир». «Ритм» уже тогда куда-то пропала. Появилось такое «веяние», как танцы в клубе, где играли группы, точнее, Вокально-инструментальные ансамбли. Это был класс восьмой или девятый. Я пошёл на танцы и первый раз увидел «Альтаир» своими глазами. Это были: Толя Шустов, Боря Филин, Володя Крутогорский и Толя Чуканов. Да, ещё Валя Успенский. Потом проходит какое-то время и из «Альтаира» ушел Женя Макаров (он перешел в группу «Евпраксия). Крутогорский сел за ударные. У них образовался некомплект. Через какое-то время ко мне подошёл Володя Крутогорский и Толя Чуканов. Они сказали: «Мы будем играть в Педучилище, ты приходи. Наш репертуар, примерно, знаешь. Попробуешь. Я этот репертуар знал, играл дома всё (на гитаре). Я с ними сыграл. Они сказали, мы тебя берём в состав, приходи на репетиции. Так это дело и пошло. Делали всё тоже практически своими руками. Потом мы с Крутогорским Володей ездили покупать бас-гитару. Это уже были деньги от клуба.
В это время в Зарайске помимо нас на Красном Востоке работала группа «Евпраксия». Друг с другом общаться, конечно, не очень любили. Всегда есть конкуренция. У Атласова Вадима в репертуаре были в основном песни группы «Песняры», например, «АлександрЫна», как он «ндрынал». По качеству игры они нас конечно превосходили. Однако наш плюс был в том, что летом парк Кирова – вот он, а зимой клуб – тоже рядом. Молодёжь в основном шла к нам.
Далее, помню, мы даже сделали на майках надписи «Альтаир» и ходили в них по городу. А затем в городе тоже стали носить майки с различными надписями, нанесенными через трафарет нитрокраской. То-есть мы даже как-то оказались некоторыми законодателями моды в тот период.
Конечно-же, самое главное, что мне понравилось, я попал в нормальную весёлую команду. Мы вместе репетировали, вместе отдыхали, друг над другом «прикалывались», много шутили. (То Вале Успенскому тряпок в саксофон напихаем, то кто-то кому-то чего-то отключит…). Вообще «Альтаир» - это был для нас образ жизни.
В середине 1973 я уже поступил в военное училище. Женя Егоров мечтал быть в «Альтаире». Я уже играл там, а с ним продолжал играть в школе. Далее уже по моей просьбе, он с нами стал ездить везде, где мы выступали. Сперва он помогал нам расставлять аппаратуру. А когда Боря Филин и Толя Чуканов ушли в армию, Женя уже потихонечку заменил Бориса Филина. Женя играл уже в 1973 году. Директором в ту пору был Василий Арсеньевич.
Егоров:
Мне Боря Филин торжественно вручил гитару: «На, - говорит – играй». И я играл ещё сезон. Мы в ту пору были настолько популярны, что нас приглашали на разные мероприятия: на свадьбы, юбилеи и прочее. Иногда бывало так, что нам приходилось разделяться пополам.
Потом я тоже ушёл в армию. Это был 1973 год. В это время пришли новые ребята: Ваня Колычев и ещё кто-то. Но Ваня очень быстро ушёл. И Савин Сергей был (Савин был с 1971 года по 1973год бессменно – Прим. ред.), конечно. Нам платили там по 30% процентов от выручки. ЭТО БЫЛИ НЕПЛОХИЕ ДЕНЬГИ! Если взять во внимание, что средняя зарплата была тогда рублей 100, то когда я принёс маме 80 рублей (это только маме), у неё был шок! Билет стоил 30 копеек, но когда мы смотрели в зал, то по количеству людей уже было примерно ясно, сколько мы сегодня заработаем. В 1974 меня забрали в армию. После армии я играл в клубе фабрики «Красный Восток». Там играл мой младший брат Анатолий. Он меня уговорил помочь там.
Городенцев:
У меня была вырезка из газеты того времени, жаль что сейчас она не сохранилась. Тогда, если кто помнит, были такие акустические системы типа«колокольчики». Это динамики с направленным звуком. И в газете какой-то местный поэт написал: «По утрам и вечерам - Буги-Вуги, стыд и срам…» Это про наши репетиции и выступления в парке Кирова. Но, надо отдать должное, когда были эти «колокольчики», звук был слышен «ну очень далеко».
Пели песни Советской эстрады. Но самое интересно, что мы были первооткрывателями песни «Над Зарайском туман». Я помню, было какое-то выступление в клубе. Выступали мы, а потом выходит отец Вовы Крутогорского Алексей Иванович. Он начинает исполнять её, аккомпанируя себе на баяне. В это время Женя вступил на бас-гитаре. Крутогорский оборачивается и кивает: «Давай». Мы все вступаем следом. И так она к нам прилепилась. Мы стали её везде исполнять. И благодаря «Альтаиру», я считаю, она и загремела. Если бы он просто пропел её под баян, она бы не была так замечена. А тут нас попросили спеть её на бис. Какая радость была у отца на лице, когда сын с друзьями подыгрывает ему. Это всё было без репетиций. Просто сразу пошло «влёт». И далее пошла уже «раскрутка» песни.
Егоров:
Простая доходчивая мелодия. Кто теперь её не знает. И до сих пор поют на свадьбах, различных мероприятиях, и просто поют. Исполнителем её в «Альтаире» был Чуканов Анатолий.
Городенцев:
Цензуры, как таковой тогда не было.
Но из всех их я был единственный, кто пытался проталкивать какой-то «запад». Да, я толкал иностранщину. Мы сами писали какие-то тексты под «Битлз». Ричардса было четыре песни, как минимум (Кит Ричардс - англ. KeithRichards; род. 18 декабря 1943, Дартфорд) — выдающийся английский гитарист и автор песен, вместе с МикомДжаггером составляющий неизменный костяк легендарной рок-группы TheRollingStones – Прим. ред.). Из Ласта одну вещь играли: «Зелёные поля»(ЛАСТ ДЖЕЙМС (LastJames) (настоящее имя Ганс Ласт, HansLast) (р. 17 апреля 1929, Бремен), немецкий аранжировщик, дирижер, руководитель оркестр- прим. Ред.).Это Толя Шустов. Помню, он учил меня, как надо играть терциями.
Егоров:
Из «Скальдов» тоже что-то делали. Вспомнил, «Песня почтальона». Ещё
был шикарный шлягер «Венера». Знаменита «Шизгара» группы Шокин Блю
(Shocking Blue- Прим. ред.). Пели на русском. На английском пели ребята на «Красном Востоке». И это не вызывало у вышестоящих организаций никаких отрицательный эмоций.
Городенцев:
Но иногда были какие-то вставки, и я начинал «визжать». Тогда подходил Арсенич и говорил, чтоб потише.
Руководителя, как такового, не было. Вот я пришёл и принёс из школы «четыре вещи». Вот я их и делал. А ребята помогали. Так же кто-то другой приносил что-то своё.
Егоров:
Да, я согласен с Владимиром.
Ну, может быть можно назвать руководителем Толю Шустова. Он был гораздо старше нас. Он был наш «папа». Помогал нам, защищал где-то, деньги «пробивал».
Городенцев:
Да, когда работает команда, так даже лучше. А то потом через много лет приходишь на встречи, и кто-то один говорит, что он лидер, в честь себя называет концерт и так далее. Я это не «перевариваю».
Какая в парке тогда была красота. Кругом были розы, был летний кинотеатр (большой кинозал с сидячими местами: не отапливаемый, но под крышей – прим. Ред.), бильярдная. Внизу остатки стены: там, насколько я понимаю, был Кремль или Терем, откуда и прыгнула княгиня Евпраксия с сыном. Жалко, что это всё куда-то разошлось, но тогда всё было ухожено. Попытались и сейчас что-то сделать по началу, но сейчас там только пивная и, в общем, – помойка.
Егоров:
Раньше тоже была пивная. Пиво было в бочках, вкусное. Пиво – это обязательный атрибут для молодёжи.
Городенцев:
Я алкоголь в рот не брал.
Егоров:
Нет, пиво обязательно было. А то, что парк был очень красивый, надо отметить особо. Каждый день на специальной клумбе выкладывали дату: число, месяц, год. Это какой же кропотливый труд.
Городенцев:
Потом, когда я уехал учиться и приезжал в Зарайск, я приходил на танцы. До сих пор сожалею, что так и не научился танцевать. Учился я Коломенском артиллерийском училище. Там тоже начинал с «нуля». Я приехал в Зарайск к ребятам, говорю: «Дайте мне что-нибудь». Они мне дали какой-то там усилитель и гитару. Я привёз это всё в училище. Там я создал тоже хороший ансамбль. Было даже так, что весь курс собрал деньги, и меня комбат отпустил, и я купил такую «фирменную, НУ ТАМ ВООБЩЕ БЫЛА СУПЕРГИТАРА какая-то. Ребята потом как нас услышали… Мы стали завоёвывать всякие места. Нас стали посылать на разные мероприятия. В Озёры ездили на какие-то праздники, просто на концерты приглашали, ещё куда-то. Потом началась служба. Я уехал очень далеко: Дальний Восток, Забайкалье, Средняя Азия. Там уже СЛУЖБА! В 5 утра уходишь, в 10 вечера приходишь. Пятьдесят градусов мороза, руки уже не те. Не до гитары. Когда приезжал в отпуск в Зарайск, я приходил к Женьке Егорову, гитары в руки – пальцы работали, ничего страшного. Но такой техники, конечно, уже не было.
Потом я приезжал очень редко. А если и приезжал, то всего лишь на недельку-полторы в отпуск. И так вот меня 32 года не было. Правда, когда был концерт, посвящённый 25-летию «Альтаира», я приехал. Правда, были проблемы. У меня машина перевернулась, и когда приехал, ребята уже начали. Это было в ККЦ «Победа». Но я всё-таки на это мероприятие приехал. Мне было до слёз приятно, что я увидел своих ребят. Ещё были живы и Толя Шустов и Валя Успенский
Егоров:
Толи Шустова уже не было.
